Признаюсь, от такого пассажа вся моя меланхолия — или, как батюшка-покойник называл эту
душевную страсть, мехлиодия — прошла и в ее место вступил в меня азарт, и такой горячий, что я принялся кричать на него, выговаривая, что я и не думал заехать к нему, не хотел бы и знать его, а он меня убедительно упросил; я, если бы знал, не съел бы у него ни сухаря, когда у него все так дорого продается; что не я, а он сам мне предлагал все и баню, о которой мне бы и на мысль не пришло, а в счете она поставлена в двадцать пять рублей с копейками.
Неточные совпадения
Плохо верили обломовцы и
душевным тревогам; не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения
страстей; и как в другом месте тело у людей быстро сгорало от волканической работы внутреннего,
душевного огня, так душа обломовцев мирно, без помехи утопала в мягком теле.
Кровь не кипела в его жилах, глаза не туманились
страстью, но он чувствовал себя как бы умиротворенным, достигшим заветной цели, и в этот миг совершенно искренно желал, чтобы этот сердечный мир, это
душевное равновесие остались при нем навсегда.
В дьяконе замолчали инстинкты и
страсти, которыми он наиболее был наклонен работать, и вместо них выступили и резкими чертами обозначились
душевные состояния, ему до сих пор не свойственные.
Движения Ольги были плавны, небрежны; даже можно было заметить в них некоторую принужденность, ей несвойственную, но скоро она забылась; и тогда
душевная буря вылилась наружу; как поэт, в минуту вдохновенного страданья бросая божественные стихи на бумагу, не чувствует, не помнит их, так и она не знала, что делала, не заботилась о приличии своих движений, и потому-то они обворожили всех зрителей; это было не искусство — но
страсть.
Мыслей в голове улана никаких не было: какой-то густой туман игорной
страсти застилал все его
душевные способности, даже раскаяния не было.
Местами воздух становится чище, болезни
душевные укрощаются. Но нелегко переработывается в душе человеческой родовое безумие; большие усилия надобно употреблять для малейшего шага. Вспомните романтизм — эту духовную золотуху, одну из злотворнейших психических эпидемий, поддерживающую организм в беспрерывном и неестественном раздражении, поселяющую отвращение к всему действительному, практическому и истощающую
страстями вымышленными.
Со всякою
страстью душевная скорбь неразлучна…
Перебирая лестовку, кротко, любовно, учительно говорит им игуменья: «Блюдитесь, девицы, да не како лукавый коснется вас своими наважденьями — телесною
страстью или
душевным беснованием.
Чтением таких книг, писанных по злому внушению врага, он распаляет
страсти, раздражает мечты и помыслы, истребляет
душевную чистоту.
Всякое сильное и творческое, вдохновенное
душевное и духовное состояние преодолевает и преображает половую
страсть.
Страсти греховны постольку, поскольку они нарушают внутреннюю целость и гармонию, разрушают в человеке образ и подобие Божье, лишают человека духовной силы, синтезирующей всю
душевную и телесную жизнь.
Сцена в лесу прошла передним вся, с первого его ощущения до последнего. Лучше минут он еще не переживал, чище, отважнее по
душевному порыву. Отчего же ему и теперь так легко? И размолвка с Серафимой не грызет его… Правда на его стороне. Не метит он в герои… Никогда не будет таким, как Калерия, но без ее появления зубцы хищнического колеса стали бы забирать его и втягивать в тину. Серафима своей
страстью не напомнила бы ему про уколы совести…
— Старики наши сказали бы: «Это вас лукавый испытывает». А я скажу: доброе дело выше всяких
страстей и обольщений. В Симе больше влечения к вам… какого? Плотского или
душевного? Что ж за беда! Сделайте из нее другого человека… Вы это можете.
В голубых глазах его, сквозь облако грусти, которое оставило зрелище казни, проникал луч доброты и привета; губы, осененные тонкими усиками, дарили такою благорастворенною улыбкою, которую нельзя сочинить, а может только вылить родник
душевный, не возмущаемый нечистыми
страстями.
Творчество его раскрывает впервые бесконечно сложный и многообразный человеческий
душевный мир, мир человеческих
страстей, шипучей игры человеческих сил, полный энергии и мощи.
Сколько странна была сия его перемена
страстей, столько же быстро действовала и переменчивость его
душевного состояния; несколько раз в день можно было видеть его в полном веселии и удовольствии и столько же раз в совершенном унынии. Нередко случалось, что во время увеселений князь ясностью своего духа и радованием превосходил всех участвующих; но прежде, нежели кто-либо мог вообразить, делался он столь унылым, как бы произошли с ним все несчастия в свете.
Она успела за несколько месяцев совместной жизни в квартире его матери оценить
душевные качества Дмитрия Павловича, и он являлся первым мужчиной, затронувшим в ее сердце теплое чувство любви — именно то чувство, которое живет годами, а не вспыхивает и угасает, как
страсть.